Юань не станет новым долларом для займов

Илья Нестеров. Российские эмитенты в новых условиях доступа на международные рынки долгового капитала в 2018 году смогли протестировать займы в новых валютах и продемонстрировать новые минимумы по ставкам. Сможет ли юань стать новой валютой для внешних заимствований и заменить доллар, стоит ли ждать эмитентов-дебютантов на рынке евробондов в следующем году и появятся ли в России «зеленые» бонды, рассказала в интервью агентству «Прайм» управляющий директор по рынкам долгового капитала Сбербанка Ольга Гороховская. 

— Как сильно сократился в этом году объем первичных размещений еврооблигаций по сравнению с прошлым годом?

— Во-первых, нужно сказать, что условия доступа на международные рынки долгового капитала в текущем году изменились не только для российских заемщиков, но и для всех стран с развивающейся экономикой. Изменения глобальных макроэкономических условий, которые мы сейчас наблюдаем, в первую очередь ужесточение монетарных политик и рост базовых процентных ставок в развитых странах, привели к общему снижению аппетита международных инвесторов к риску и перетоку средств инвесторов из активов развивающихся стран в активы развитых стран. В результате, общий объем первичного рынка долга стран EM снизился за 10 месяцев 2018 года почти на 20% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Во-вторых, довольно большое количество рефинансирований прошло в прошлом году: компании занимали впрок в преддверии повышения ставок. Свои задачи по привлечению финансирования корпорации выполнили, рынок цикличный, поэтому размещений объективно должно было быть меньше. 

В итоге, по большому счету, ничего особенно глобального не произошло, но на готовность эмитентов выйти на рынок это, конечно, повлияло. Но все равно год был интересный: были новые валюты, новые структуры, попытки что-то протестировать, новые минимумы по ставкам даже были.

В следующем году мы не ожидаем кардинального изменения текущих трендов, в том числе, потому что потребности в рефинансировании у российских компаний будут довольно умеренными. Думаю, что 2020 год будет хорошим индикатором, насколько этот рынок интересен для российских компаний и насколько российские компании интересны для международных инвесторов.

— Можете сказать, изменился ваш pipeline за этот год?

— В целом, с точки зрения структуры, pipeline достаточно стабилен. Например, я изначально довольно много времени уделяла финансовым институтам, размещала их ценные бумаги. И сейчас доля финансовых институтов остается очень большой, но не за счет роста количества эмитентов, а за счет объемов размещений. То есть существенным образом возросли объемы размещений ряда финансовых институтов, так как для многих из них локальный рынок остается ключевым источником публичного фондирования.

— Может ли юань стать новой валютой для внешних заимствований для российских эмитентов?

— Не думаю, что юань станет новым долларом. Я предполагаю, что новые экзотические валюты, которые открываются в этом году, будь то юань или иена, однозначно имеют право на существование — и для кого-то из российских заемщиков будут открываться такие возможности. Но что такие инструменты станут массовыми, как в свое время стали долларовые займы, — для этого точно еще не время.

Даже евро, хотя эта валюта значительно популярнее других, и то не стал заменой доллару. Внешние займы ни в рублях, ни в офшорном юане, ни в иене, думаю, такими популярными пока не станут. Доллар — самый ликвидный, самый большой и самый длинный рынок. Я пока альтернатив с точки зрения возможностей финансирования не вижу. Возможно, они появятся со временем, но пока это будут локальные истории.

— Минфин с размещением ОФЗ в юанях сможет подстегнуть интерес к займам корпораций в этой валюте?

— Это будет прекрасно. Когда мы исследуем новые возможности, это всегда замечательно.

— Есть ли компании, у которых не получилось разместить бумаги в долларах и которые решили привлечь деньги на публичном рынке в других валютах?

— Я не помню попыток, когда в долларах пытались привлечь средства, но не получилось, если был правильно выбран момент, предложено адекватное кредитное качество и разумный прайсинг.

То, что во втором полугодии начались сделки не в долларах, это, возможно, определенная страховка, но пока не было прецедентов, что какая-то компания, которая может и готова привлекать средства, с хорошим кредитным качеством и в нормальное время вышедшая на рынок, вдруг не собрала доллары по адекватной ставке.

Похвально, что компании ищут новый источник средств и новую инвесторскую базу. Вопрос в том, насколько та или иная компания может себе это позволить. Обычно это оправдано для  заемщиков, у которых традиционные рынки если не исчерпаны, то хорошо исследованы, которые часто занимают и для которых поиски новой инвесторской базы превращаются в правильное экономическое упражнение.

Я себе слабо представляю российского дебютанта, который пойдет на рынок, например, австралийского доллара. Это не очень правильно, так как есть традиционные рынки, а вот крупные частые заемщики как раз могут себе позволить поискать что-то в другой валюте. Но обычно это требует очень серьезных затрат для того, чтобы новые инвесторы узнали эмитента, провели соответствующую кредитную работу и были готовы покупать.

Например, несколько стран в Восточной Европе, которые достаточно часто выходят на рынок с предложениями в иенах, строили эти отношения на протяжении многих лет и выходили с небольшими выпусками, ездили и общались, проводили серьезную работу. Поэтому экзотические валюты в большей степени будут открыты тем, кто готов инвестировать в это время, силы и деньги.

— Компании будут только рефинансировать существующий долг? Новых эмитентов на рынке не будет?

— Рынок еврооблигаций — априори рынок больших компаний и больших займов. Соответственно, почти все большие компании, которые могут себе это позволить, на этот рынок уже выходили, и им надо рефинансироваться. Найти адекватного, интересного дебютанта, который может себе это позволить, — это как жемчужину отыскать. 

Мы, тем не менее, надеемся, что дебютанты все же будут появляться – будут подрастать российские компании, придут новые имена из стран СНГ.

— Правильно понимаю, что 500 миллионов долларов — это сейчас минимальный объем для размещения евробондов?

— Это прекрасный, замечательный объем. Это минимальный шаг на рынке еврооблигаций для того, чтобы быть включенным в определенное количество индексов, быть достаточно ликвидным и заинтересовать ряд уважаемых фондов.

Но на моей памяти есть несколько выпусков меньшим объемом, которые при этом очень успешные. Например, выпуск белорусского «Евроторга» был меньше – 350 миллионов долларов, как и у Global Ports – у них было два выпуска по 350 миллионов долларов. Так что, это все очень индивидуально и сильно зависит от конъюнктуры рынка и конкретного эмитента.

— Как вы относитесь к планам зарубежных заемщиков, в том числе суверенных, по размещению долговых бумаг на Московской бирже? Например, Белоруссия готовит новое размещение облигаций в России.

— Мы рады таким размещениям. Но российское законодательство, к сожалению, не очень хорошо заточено на выход суверенных иностранных эмитентов, потому что требуются определенные изменения, чтобы такие бумаги можно было включать в ломбардный список Банка России, чтобы их могли покупать пенсионные фонды, которые являются одними из ключевых инвесторов на этом рынке.

В отношении иностранных корпоративных заемщиков – для покупки таких бумаг на средства накоплений НПФ существует ряд институциональных требований, которые ограничивают доступ таких компаний  на локальный рынок.

Поэтому думаю, что история с размещением облигаций на Московской бирже Казахстанских железных дорог — локальная. Они будут случаться, но вряд ли стоит ждать чего-то массового.

— Вы холодно относитесь к перспективам появления в России первых «зеленых» бондов? Они у нас не появятся?

— Я очень тепло к ним отношусь, и они у нас появятся. Для того чтобы выпускать «зеленые» облигации, нужно соответствующее законодательство, инициативы, пласты инвесторов, которые готовы покупать именно «зеленые» облигации. Нужны организации, которые будут выдавать соответствующие сертификаты и проверять, что привлеченные средства действительно использовались на «зеленые» проекты.

Я знаю, что сейчас ведется очень активная работа в ряде министерств, в том числе в министерстве финансов РФ. Если все это произойдет, будет замечательно. Мы в этой работе принимаем активное участие, в том числе и законотворческое. Но прогнозировать конкретные сроки сложно.

— Как изменилась в этом году инвесторская база и отношение инвесторов к долгу России?

— Если говорить про международный рынок, то это все индивидуально и зависит от имени, кредитного качества и общей политики конкретного фонда и конкретного инвестора. И в целом отношение к России достаточно позитивное, страна до сих пор предлагает интересную доходность для реально хорошего кредитного качества.

Если говорить о локальных счетах, то у нас был год, когда основную скрипку играли пенсионные деньги, было много лет, когда основными инвесторами были финансовые организации. Они и сейчас остаются ключевыми сегментами.

Развивается рынок физлиц как потенциальных инвесторов. Он большой, но очень фрагментированный. Его достаточно сложно консолидировать и привести в конкретный выпуск, так как это серьезная кропотливая работа с каждым индивидуальным инвестором, каждый из которых может прийти с одной тысячей рублей и купить одну бумагу. Но это тоже возможно, как показывает ряд очень успешных размещений с серьезной долей физических лиц, превышающей условный 1%.

Количество банков сокращается, но объем активов банковской системы продолжает расти темпами, превышающими инфляцию. Поэтому есть надежда, что инвесторская база, скорее всего, в структурном плане существенных изменений не претерпит. С другой стороны, она сможет абсорбировать, в том числе, и часть спроса, который, возможно, придет от каких-то проектов, нереализованных на международном рынке.

Источник