Андрей Клишас: «Цензура в нашей стране запрещена» — политика

12 декабря 2018 года в Государственную Думу внесли два законопроекта, один из которых позволяет блокировать недостоверные новости, опубликованные в Интернете, а второй предполагает наказание за распространение информации, выражающей в неприличной форме неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам и органам власти. Основные замечания к поправкам прокомментировал в интервью один из авторов законопроектов, председатель Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Андрей Клишас.

— Андрей Александрович, в Думу внесены два законопроекта, которые сочли проявлением цензуры. Как бы вы могли прокомментировать подобные оценки?

— Законопроекты не оценивают желательность или нежелательность информации, они не предусматривают ограничение критики в Интернете. Цензура, как вы знаете, в нашей стране запрещена.

Законопроекты нужны, чтобы отсечь возможность распространения оскорбительных и заведомо недостоверных сведений, то есть обыкновенного вранья, выдаваемого за новости. В последнем случае мы, кстати, не даем возможность ограничить такую информацию любому желающему. Решение о блокировке будет приниматься только на основании обращения Генпрокурора или его заместителей.

— Высказываются предположения, что поправки направлены не на защиту Конституции, а на ограничение конституционных прав и ей противоречат. Может ли привести реализация инициатив к умалению свободы слова?

— Внесенные поправки не умаляют свободу слова, равно как и другие конституционные права. Просто тем, кто распространяет информацию, надо помнить о правах и свободах других лиц. А распространение в Интернете недостоверной общественно значимой информации и материалов, выражающих неуважение к Конституции страны, общественным и государственным институтам, затрагивает права значительного числа наших сограждан. Ограничение подобного рода информации, напротив, необходимо для защиты конституционных прав граждан. Ни в коем случае не наоборот.

Наши поправки устанавливают только административную ответственность за такие нарушения, тогда как в законодательствах ряда европейских стран за аналогичные деяния предусмотрена уголовная ответственность.

— Законопроекты содержат такие оценочные понятия, как, например, «неува-жение», «неприличная форма», «недостоверная информация». Может ли расширительное толкование данных понятий привести к злоупотреблениям при применении поправок?

— Смотрите, тут надо понимать, что все понятия, которые вы перечислили, используются в действующем законодательстве. Более того, существует единообразная практика их применения. Так, «неуважение» характеризуется умыслом, при котором лицо осознает, что оскорбление является проявлением пренебрежения к государственным институтам. «Оскорблением» считается выраженная в неприличной форме отрицательная оценка личности, имеющая обобщенный характер и унижающая честь и достоинство. «Неприличной формой» унижения чести и достоинства принято считать циничную, противоречащую нравственным нормам в обществе форму унизительного обращения.

Под распространением заведомо недостоверной информации в правоприменительной практике понимается явное несоответствие сведений фактическим обстоятельствам, о которых известно лицу. Поэтому пример об ошибочном прогнозе погоды, о котором говорится в СМИ как о возможном объекте нового состава административного правонарушения, не имеет отношения к поправкам. Такие действия не могут быть квалифицированы как правонарушение, поскольку нет заведомого характера недостоверности такой информации.

Применение в законодательстве оценочных понятий, кстати, допускается Конституционным Судом и Европейским судом по правам человека, которые полагают, что законодательство должно быть сформулировано так, чтобы люди понимали, какие последствия может повлечь за собой то или иное их действие.

— Как соотносятся предлагаемый новый состав правонарушения — неуважение — и действующая норма КоАП РФ об оскорблении? Есть ли четкая грань между признаками данных правонарушений?

— В КоАП речь идет о нарушении права конкретного лица. Цель такого деяния — унизить потерпевшего, причинить ему моральные страдания. Мы же говорим о неуважении к государственным и общественным институтам, то есть о неуважении не к конкретным персонам, а к обществу в целом, государственным символам и госорганам. То есть речь не идет, к примеру, не о конкретном представителе Совета Федерации, а о должности сенатора в целом.

С 2011 года оскорбление, кстати, декриминализировано, хотя специальные составы остались в отдельных статьях Уголовного кодекса. К примеру, в статье 319 Уголовного кодекса идет речь о публичном оскорблении представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей.

Неуважение в Интернете к Конституции Российской Федерации, общественным и государственным институтам, заведомая дезинформация в целях создания общественных угроз должны пресекаться. А для этого необходима четкая правовая база. Наши поправки направленны именно на это.

Беседовал Станислав АРУТЮНОВ.